Президент Республики Южная Осетия

Российские и юго-осетинские военные выстраивают единый контур безопасности, поэтому речи о выводе военных РФ из Южной Осетии быть не может. О том, каковы перспективы начала диалога между Цхинвалом и Тбилиси, шансах открыть транзит через Южную Осетию и проекте по газификации республики с «Газпромом», рассказал в интервью РИА Новости «на полях» Санкт-Петербургского международного экономического форума Президент Южной Осетии Анатолий Бибилов.

— Южная Осетия и «Газпром» подписали «на полях» ПМЭФ соглашение о газификации республики. О каком объеме инвестиций идет речь?

— Речь идет о том, чтобы провести газ в те районы, где его сейчас нет. Предварительно инвестиции «Газпрома» составят чуть более 2 миллиардов рублей. Это будут прямые инвестиции в газовую отрасль Южной Осетии.

— Когда, по Вашей оценке, заработает транзит грузов через Южную Осетию из России в Грузию? В чем препятствия для его начала?

— Он может заработать в любое время. Препятствия со стороны Южной Осетии или Российской Федерации вряд ли будут. Камень преткновения — это позиция Грузии по любым вопросам: политическим ли, экологическим. Противостояние есть, хотя оно абсолютно для нас непонятно, со стороны Грузии. Конечно, оно связано с тем, что Южная Осетия независимое от Грузии государство. Южная Осетия хочет строить добрососедские отношения, на что, к сожалению, наши грузинские коллеги не идут и не готовы. Но время лечит, надеюсь, что понимание невозврата южных осетин в Грузию абсолютно очевидно для политиков в Грузии. Единственная проблема, которая на сегодня есть — кто в Грузии первым об этом заявит. Из-за позиции Грузии по отношению к Южной Осетии блокируются и будут блокироваться проекты по транзиту грузов и транзитная дорога через Южную Осетию. Это не удивительно.

— Но недавно лидер правящей в Грузии партии Бидзина Иванишвили заявил, что надеется на возобновление диалога с Россией. Может быть, это станет своего рода толчком для реализации проекта по транзиту?

— Такие потепления абсолютно не связаны с искренностью, к сожалению, в отношении Грузии к Российской Федерации. Если бы это было искренне, то мы бы не видели на сегодняшний день усиления грузинской армии. Недавно появилась информация, что США выделяют 100 миллионов долларов на оснащение и подготовку грузинской армии. Это говорит о том, что слова ни в коей мере не отражают позицию и действительное отношение грузинского руководства к России или Южной Осетии. Это все разговоры, демагогия, которая не имеет ничего общего с практическими шагами.

Так что пока проект находится в тупике. Хотя какие-то шаги делаются со стороны Грузии, но главный тупик, и они прекрасно знают, но намеренно идут на такие шаги в том, чтобы обвинить Южную Осетию, что именно из-за нее невозможно организовать транзит. Это не так. Мы готовы рассматривать этот вопрос, поддерживаем открытие транзита, но с условием, что Южная Осетия должна быть полноценным игроком в этом процессе. Потому что кто бы как ни говорил, но Южная Осетия является независимым государством. Есть правовая основа, все атрибуты власти, и не считаться с этим как минимум неправильно.

— Как, на Ваш взгляд, ситуация в отношениях с Грузией может поменяться после выборов там? Возможен диалог?

— Перспектив я не вижу. Но подчеркиваю, что наша страна готова к общению, к переговорам. Недавно руководством Грузии было сделано заявление о том, что они хотят напрямую разговаривать с Южной Осетией и Абхазией, на чем, кстати, всегда настаивает Россия. Мы, конечно, готовы к прямому общению, но есть условия, которые мы выдвигаем. Грузия должна, во-первых, признать официально, что действительно Грузия напала на Осетию. Грузия должна извиниться за то, что она натворила, и виновные в этой агрессии должны быть наказаны: или внутренним судом Грузии или международным трибуналом. Это те шаги, которые Грузия обязана предпринять, потому что она уничтожала народ. А за это надо отвечать. К большому сожалению, сегодня у Грузии есть сторонники, которые знают, что произошло в Осетии, но не хотят, чтобы тот же (экс-президент Грузии Михаил – ред.) Саакашвили сел в тюрьму.

— А Вы не считаете, что нередко, в других конфликтах, как раз выдвижение предварительных условий делают невозможным начать диалог?

— Я согласен. Но есть и другие площадки, где обсуждаются эти требования. Например, в рамках МПРИ (Механизма по предотвращению и реагированию на инциденты — ред.), в рамках женевских дискуссий могут выдвигаться эти требования и обсуждаться.

— Но все-таки вы были бы готовы отказаться от предварительных условий для начала диалога?

— Никто не будет отказываться от того, чтобы Грузия признала, что она напала на Южную Осетию. Я считаю, что Грузии остро необходимо политическое мужество, которое она должна проявить.

— Может ли появится у Грузии это мужество после выборов?

— В любом случае в течение чуть более двух десятилетий мы этого пока не видели.

— США призывают Россию вывести свои войска из Южной Осетии. Рассматривается ли такой вариант в принципе? Готова ли республика самостоятельно обеспечивать свою безопасность?

— Договоренности, которые существуют между Россией и Южной Осетией, полностью способствуют тому, чтобы Южная Осетия была обеспечена именно в плане безопасности. На сегодняшний день Россия является гарантом безопасности республики. Ни о каких разговорах по выводу войск или по другим непонятым желаниям Америки или Грузии речи не может быть. Призывы США не новы. Они фактически ежегодно повторяются, но договоры, которые есть между нашими государствами, говорят о том, что в Южной Осетии безопасность обеспечивается Россией. Сворачивание с этого пути невозможно.

На сегодняшний день работа, которая идет между нашими силовыми ведомствами, и те договоренности, которые есть между президентами и министерствами обороны, говорят о том, что мы вырабатываем единый контур безопасности.

— Готова ли Южная Осетия дать разрешение на полеты вблизи своих границ в рамках Договора об открытом небе?

— Межгосударственные отношения и договоры, которые есть по открытому небу между Россией и Грузией, никто не отменял. Буквально недавно в рамках Договора об открытом небе были полеты вдоль границ Российской Федерации и Грузии. Никакого отношения эти полеты не имеют к Южной Осетии, мы в этих договорах не участвуем. В то же самое время с учетом того, что Россия, являясь нашим стратегическим партнером, обеспечивает безопасность республики, может идти речь, что РФ может предоставить свои границы — на территории РФ — для облета теми сторонами, с которыми у РФ есть договоренности об открытом небе. Это все происходит на территории России. Но ни в коем случае не на территории Южной Осетии.

— Пока Вы не рассматриваете возможность дать разрешение на пролеты?

— Нет.

— Расскажите, пожалуйста, о деятельности фонда Сороса, правда ли он пытался дестабилизировать ситуацию в Южной Осетии? Не собирается ли Цхинвал запретить деятельность этой структуры в республике?

— На территории Республики Южная Осетия на сегодняшний день не существует фонда Сороса. И мы не рассматриваем вопрос о его открытии. Свои черные дела фонд сделал уже в 1990-е годы. Но и тогда довольно успешно была организована работа по противодействию этому фонду. И мы достигли серьезных результатов в минимизации влияния фонда Сороса на Южную Осетию.

Да, мы замечали попытки дестабилизировать ситуацию. Но это было не в современной жизни, а в 1990-е годы, когда фонд Сороса гулял по Южной Осетии, как говорят, как Махно на свадьбе. Сейчас, конечно, такого нет и не быть не может.